Ц. П. Короленко, Н. В. Дмитриева психосоциальная аддиктология
1) острых интоксикационных состояний;
2) аддиктивного процесса.
Острые состояния могут быть обусловлены передозировкой, взаимодействием с другими веществами, токсическими свойствами вещества. Острые состояния могут приводить к совершению преступлений, создавать повышенный риск заражений заболеваниями, передаваемыми половым путем, прежде всего СПИДом. Социальный риск острых состояний зависит от многих факторов, например, характера компании, в которой принимается наркотик, управления транспортом и др.
Вещества, изменяющие психическое состояние, при повторных приемах могут приводить к развитию аддиктивного процесса. Аддиктивный процесс, вызванный психоактивными веществами, характеризуется развитием зависимости. В результате приема так называемых «мягких» наркотиков развивается психологическая зависимость, прием «жёстких» наркотиков сопровождается
158
развитием психологической и присоединяющейся к ней физической зависимости. Выраженность зависимости и её отдельные симптомы, зависят от вида психоактивного вещества, особенности его употребления (частота, доза, способ введения), возраста и др.
Особенное значение имеет увеличение толерантности (необходимости употребления большей дозы для достижения прежнего желаемого эффекта); появление симптомов отнятия (абстиненция). Аддиктивный процесс всё больше захватывает человека. В связи с формированием аддиктивной личности жизнь человека оказывается фокусированной на проблемах, имеющих непосредственное отношение к аддиктивным реализациям: как достать наркотик, где раздобыть деньги, как скрывать употребление от членов семьи и других людей, с кем встречаться и совместно проводить время при употреблении и др.
Чрезвычайно важное значение в прогрессировании химических аддикций приобретают различные формы психологической зависимости, что мешает проявлению необходимого для прекращения приёма критического отношения к ситуации.
Наиболее очевидными для окружающих являются две формы психологической защиты: отрицание и проекция. Аддикты обычно отрицают наличие проблемы, даже когда факт её существования уже не вызывает сомнений. Они имеют обыкновение приводить в качестве примера других аддиктов, состояние которых в биологическом и социальном плане значительно хуже. Если факт наличия проблемы признаётся, то в минимизированном виде и вина возлагается на кого-то другого, драматическое стечение обстоятельств, психологическую травматизацию и др.
Диагностирование употребления психоактивных веществ основывается на распознавании наиболее ранних симптомов, последние всегда включают изменение поведения. Современные исследователи в связи с этим подчёркивают, что в отличие от других хронических заболеваний, при химических аддикциях отсутствуют «патогномоничные признаки или симптомы, сигнализирующие о переходе от здоровья к болезни» (Kinney, 1996).
Основной признак - наличие отрицательных, связанных с употреблением, многочисленных затруднений в различных сферах жизни.
Согласно DSM - IV, зависимость устанавливается, если три из следующих приведенных критериев присутствуют в течение более одного месяца:
159
• употребление наркотика в течение более длительного периода, чем намеревалось;
• постоянное желание или безуспешные попытки снизить или контролировать употребление;
• значительное время, затрачиваемое на то, чтобы достать наркотик или выздороветь от его эффекта;
• интоксикация или отнятие, когда необходимо выполнить главные обязательства;
• отказ или редуцирование важных активностей вследствие
употребления;
• отчетливая толерантность;
• симптомы отнятия (для субстанций, вызывающих эти феномены);
• использование наркотика для облегчения или избегания симптомов отнятия.
Возникшая в современном Российском обществе тенденция к увеличению этих аддикций приобретает характер эпидемии. Явление напрямую связано со злоупотреблением различными веществами прежде всего лицами молодого возраста, детьми и подростками. Основной мотивацией употребления веществ является стремление к изменению своего психического состояния.
Анализ с этой точки зрения злоупотребления веществами в прошлом показывает наличие иной ситуации. В большинстве случаев химическая аддикция развивалась у лиц с болевым синдромом, которые использовали для его снятия производные опия, к которым развивается физическая зависимость. Именно поэтому усилия специалистов направлялись на создание опийного анальгетика, не вызывающего физической зависимости, что не увенчалось успехом. Это нашло отражение з истории с героином (США) и промедолом (СССР).
Существуют наркотические вещества, не вызывающие явлений физической зависимости, например, марихуана и поэтому относящиеся к категории мягких наркотиков. Проблема заключается в существующем ранее представлении о том, что в случае отсутствия физической зависимости, факт употребления вещества не следует регистрировать, как наркоманию.
Тем не менее, несмотря на отсутствие явлений физической зависимости, вещество может быть в аддиктивном плане очень опасным. Марихуана способна вызывать изменение в мотивационной сфере, фиксируя человека на мире переживаний, возникающих во время её курения. Такая фиксация, характерная для аддикций, как выбор пути ухода от реальности, способствует всё большему движению человека по этому пути. Человек начинает
160
жить второй жизнью, меняется его характер, установки, системы ценностей. Длительное курение марихуаны создаёт разный, зависящий от генетической предрасположенности, риск возникновения психического заболевания. Опасность заключается и в том, что курение марихуаны способствует развитию аддиктивного поведения вообще и особенно в направлении к употреблению более сильнодействующих наркотических веществ, например, героина.
При употреблении веществ, изменяющих психическое состояние, так же можно встретить симптом потери контроля, угрожающий жизни. К нему относится злоупотребление снотворными, например, барбитуратами (люминал, барбамил). Человек, принимающий снотворное и не чувствующий эффекта, может принять дозу, несовместимую с жизнью. Таким образом, симптом потери контроля может быть принят за самоубийство.
Жёсткие наркотики вызывают физическую зависимость практически у любого человека.
Подводя итог рассмотрению вопроса об аддиктивном поведении, следует отметить, что не вызывает сомнений, что аддиктивное поведение отражает неблагополучие в обществе и имеет социальную, психологическую, педагогическую, юридическую, медицинскую и культуральную стороны. Каждая из этих сторон требует профессионального подхода, знаний в этой области.
Нельзя недооценивать вопросы идентификации тех лиц, которые имеют потенциальный риск стать химическим аддиктами.
Здесь важно не попасть в ловушку общих, «само собой понятных» положений и различного рода деклараций, не основывающихся на профессионально грамотных подходах.
Представляется целесообразным рассматривать дифференцированно факторы риска, относящиеся к острым интоксикационным состояниям и к развитию аддиктивного процесса.
Так, например, пациенты, подверженные риску возникновения острых проблем, связанных с употреблением веществ, изменяющих психическое состояние, употребляют преимущественно определённые группы психоактивных веществ; нежелательные последствия оказываются связанными также с частотой интоксикаций и со стереотипами поведения, во время которых наблюдаются стремление к конфликтам, дракам, привычки выбегать из квартиры на мороз, хватанья за колюще-режущие инструменты, оружие; стремление к вождению машины, обыкновение бросать детей без присмотра и др. ((Kinney, 1996).
161
Имеют значение возраст, общее состояние здоровья, отсутствие понимания, что может произойти при употреблении различных доз вещества.
Особенно важно идентифицировать высокий риск употребления веществ у подростков, где риск опасных последствий значительно выше.
В качестве предикторов риска развития аддиктивного процесса следует рассматривать воспитание в аддитивной, отвергающей ребёнка семье, наличие психического и/или физического насилия в детстве.
Предикторами риска являются также ранний возраст начала употребления психоактивных субстанций; общее пренебрежение собственным здоровьем; нарушение инстинкта самосохранения; пренебрежение мерами безопасности, личной гигиеной и др. (Soeken, Bausell, 1989).
Дети, подростки и лица пожилого возраста наиболее чувствительны и физически ранимы при употреблении психоактивных веществ. Психологические факторы, стимулирующие употребление психоактивных веществ, во многом связаны с родительскими проблемами и типами неадекватного воспитания. Комбинация употребления веществ подростками с поведением поиска острых ощущений (sensation seeking behavior - SSB) встречается часто и отражает в своей второй части особенности этого возрастного периода.
West, Kinney (1996) акцентируют внимание на целесообразности соотнесения главных эффектов алкоголя и других веществ, изменяющих психическое состояние с различными возрастными периодами. Авторы выделяют следующие периоды: неонатальный, младенчества, детства, подростковый, пожилого возраста.
В неонаталъном периоде могут устанавливаться: фетальные эффекты в связи с употреблением алкоголя или веществ во время беременности; в случаях позитивного семейного анамнеза возможно наличие генетического предрасположения; возможны задержки роста и развития в зависимости от вида вещества и длительности его употребления; проблемы, связанные с плохой заботой о себе матери в пренатальном периоде беременности; риск при рождении ребёнка - более трудные роды, ослабленный сосательный рефлекс, нарушение связи мать - ребёнок; симптомы отнятия у новорожденного, обнаруженные при кокаиновой и героиновой зависимости у матерей; риск ВИЧ у младенцев, рожденных ВИЧ-инфицированными матерями.
U
162
В младенческом периоде возможны следующие виды риска: нарушения, вытекающие из неонатальных эффектов; отсутствие стабильности в семье из-за родительских аддикций; насилие и пренебрежение детьми вследствие аддикций родителей; нарушения питания.
В детском возрасте связанные с химическими аддикциями родителей проблемы представлены в семье в виде большего риска насилия и пренебрежения, экономических трудностей, развода. Школьные проблемы включают: плохую успеваемость, пропуски уроков, антисоциальное поведение. У детей имеют место признаки физического насилия, возникновение заболеваний, связанных с отсутствием достаточной заботы.
У детей могут регистрироваться следующие психиатрические проблемы:
а) сниженная самооценка;
б) депрессия;
в) нарушения и дефицит внимания;
г) синдром, наблюдаемый у детей, матери которых курили крэк во время беременности. Синдром включает различные нарушения развития: невозможность привлечения внимания на длительный период времени, отсутствие интереса к игровой деятельности, импульсивность, асоциальность.
В подростковом возрасте проблемы могут возникать в связи с аддиктивным поведением родителей и в результате употребления веществ самими подростками. Они включают: академическую неуспеваемость, снижение интеллектуальных способностей, антисоциальное поведение, прогулы, оставление школы.
Употребление психоактивных веществ в подростковом периоде наслаивается на физиологическое нарушение, связанное с быстро происходящими процессами физического развития. Подростки озабочены проблемами идентичности (Короленко, Дмитриева, Загоруйко, 2000), своим физическим видом, здоровьем, конкурентноспособностью, соответствием популярному имиджу. Основные причины смертности подростков: несчастные случаи, убийства, самоубийства непосредственно связаны со злоупотреблением психоактивными веществами. Для подростков, употребляющих эти вещества, характерны сексуальная агрессия, заражения венерическими болезнями, включая СПИД; частые летальные исходы, обусловленные отравлениями алкоголем, психоактивными веществами, смесями различных веществ. Это бывает связано со стремлением «не потерять лицо», быть наравне со взрослыми, отсутствием опыта употребления, стремлением произвести впечатление «силы».
163
Glunn et al. (1983) установили ряд факторов риска злоупотребления психоактивными веществами у подростков: плохие отношения с родителями; низкая самооценка;
психологические нарушения в виде депрессии; низкая мотивация к обучению; отсутствие религии;
высокая степень поведения в поиске острых переживаний; значительное употребление веществ родителями и сверстниками;
• раннее курение сигарет.
Было показано, что риск злоупотребления алкоголем и психоактивными веществами повышался пропорционально количеству присутствующих факторов риска. При наличии пяти факторов риска составлял 100%.
Обращается внимание на значение и других факторов: неполная семья, наличие отчима, количество стрессовых ситуаций в семье (Buruside et al, 1986).
164
ДЕТИ ХИМИЧЕСКИХ АДДИКТОВ
В популярной и профессиональной литературе подчёркивается, что дети алкогольных аддиктов подвержены развитию разнообразных нарушений, к числу которых относятся проблемы школьной успеваемости и отклонения в психическом и физическом развитии. Обращается внимание на большую вероятность возникновения у таких детей алкогольных проблем и проблем, связанных со злоупотреблением другими веществами, изменяющими психическое состояние (Ackerman,1989; Woodside, 1988 и др.)- В то же время, результаты ряда исследований свидетельствуют, что злоупотребление алкоголем одним из родителей не обязательно приводит к столь негативным последствиям. Имеющиеся данные о детях алкоголиков, к сожалению, получены в результате ограниченного количества исследований. Особенно незначительную представленность среди них имеют лонгитюдные наблюдения. NIIA ( National Institute on Alcohol Abuse and Alcoholism) относит подобные исследования в США к разряду находящихся в «младенческом периоде» (NIIA. Children of Alcoholics. Are they different? Alcohol Alert 9: 1-4,1990).
Повышенный _ риск развития различных проблем у детей родителей-алкоголиков требует дальнейшего анализа (Gotham, Sher 1996).
Связанные со злоупотреблением алкоголем родителями, проблемы детей могут быть опосредованы биологическими, психологическими и социальными факторами. Подчёркивается значение генетической предрасположенности; возможность тератогенного эффекта злоупотребления алкоголем матерью во время беременности; влияние приема алкоголя отцом перед зачатием; влияние семейного окружения и факторов, формирующих самооценку ребёнка (Noll et al., 1992; Werner.,1986).
Результаты исследований детей алкоголиков не должны ограничиваться одной лишь констатацией влияния злоупотребления алкоголя родителями. Большое значение имеют форма этого злоупотребления и наличие или отсутствие физической зависимости от алкоголя, симптомами которой являются: потеря контроля, невозможность воздержания, признаки отнятия, неудержимое влечение к употреблению алкоголя.
Morey et al.(1984) предлагают подразделять алкогольных аддиктов на три типа: А, В и С.
165
Тип А - это лица с алкогольными проблемами без явлений зависимости. Тип В - лица с умеренной зависимостью, сохраняющие социальную ориентацию. Тип С - алкоголики с тяжёлой зависимостью, социально изолированные, страдающие запоями. Имеет значение частота выпивки, тяжёлые алкогольные эксцессы в конце недели, состояние во время отнятия (Steinglass et al., 1987).
Особое значение имеет коморбидность алкоголизма членов семьи и/или злоупотребления веществами, изменяющими психическое состояние (проблемы детей родителей-наркоманов до настоящего времени практически не изучались). Необходимо специально анализировать сочетание злоупотребления алкоголем с личностными расстройствами, депрессией, тревогой, различными фобиями. Влияние этих факторов на детей может формировать предрасположенность к развитию психических нарушений (Johnson et al., 1991).
Возможны случаи непосредственной связи возникновения, например, тревожных состояний или депрессии с аналогичными состояниями у родителей, в то время, как влияние алкоголизации на развитие этих состояний оказывается менее существенным.
Имеются данные о том, что риск развития алкогольной зависимости у детей родителей-алкогольных аддиктов обусловлен, в частности, генетическим фактором. Об этом свидетельствуют данные сравнительных исследований, проводимых на близнецах (усыновлённых/удочерённых детях (Cotton, 1979; McGue, 1994 и др.). Устанавливается особая связь между алкоголизмом матерей и развитием алкоголизма у их дочерей (Pollock et al., 1987).
Newlin и Thomson (1990) обнаружили, что дети родителей-алкоголиков мужского пола более чувствительны к субъективно положительному, стимулирующему действию алкоголя и менее чувствительны к негативному эффекту, связанному с интоксикацией. Эта особенность создает предпосылку для употребления высоких доз алкоголя.
Приоритетным направлением в изучении биологически повреждающего действия алкоголя на детей является пренатальный период. Речь, прежде всего, идет об алкогольном синдроме плода, занимающем ведущее место среди причин задержки психического развития. Алкогольный синдром плода (повреждение эмбриона и плода) вызывается токсическим эффектом больших доз алкоголя, употребляемого матерью во время беременности. Причиной этого синдрома, помимо приёма алкоголя, являются индивидуальные генетические факторы
тМ-
166
(Streissguth, Finnegan, 1996). По данным авторов, алкогольный синдром плода в полностью развернутом виде наблюдается у одной трети детей, рождённых матерями с тяжелой алкоголизацией.
Диагностика алкогольного синдрома плода возможна уже во время рождения, хотя и в младенческом, и в более позднем периоде, физические признаки этого синдрома обнаружить легче. Развившиеся нарушения не имеют тенденции к обратному развитию и характерны для этих лиц во взрослом периоде их жизни.
Диагностика алкогольного синдрома плода осуществляется на основании исключительно клинических симптомов. Последние включают:
а) нарушения роста;
б) дисморфии;
в) изменения в центральной нервной системе. Нарушения роста возникают как в пренатальном, так и в
постнатальном периодах. Они включают неадекватные возрасту параметры роста и веса.
Дисморфии представлены такими лицевыми изменениями, как: узйие глазные щели, удлинённые и сглаженные носогубные борозды, маленький подбородок, узкая верхняя губа, плоская средняя часть лица, плоский нос, эпикантические складки. Имеют место аномалии рук и ног.
Нарушения со стороны центральной нервной системы в младенческом возрасте представлены затруднением сосания, сниженным или повышенным тонусом мышц, общим тремором. В школьном возрасте нарушения включают в себя: гиперактивность, неусидчивость, нарушение длительной концентрации внимания, интеллектуальное снижение.
Кроме алкогольного синдрома плода у детей, родившихся от матерей, интенсивно употреблявших во время беременности алкоголь, могут иметь место последствия менее выраженных повреждений. Последние называют «фетальными эффектами алкоголя» (Aronson, Olegard, 1987; Burgess, Streissguth, 1992 и др.). Предложенный авторами термин носит скорее описательный характер. Дети с таким синдромом не проявляют отчётливых признаков задержки психического развития, хотя другие симптомы, наблюдаемые при алкогольном синдроме плода, дефицит внимания, нарушение памяти, низкая мотивация -устанавливаются. Диагностика этих симптомов обусловлена «минимальным мозговым поражением» (минимальной мозговой дисфункцией).
167
Минимальное мозговое поражение связывают с влиянием на вибрион и плод более низких доз алкоголя (Streissguth et al.,
1984).
Значительно менее изучено влияние на плод других Психоактивных веществ, в случаях их употребления матерями §о время беременности. Finnegan (1996) ссылается в этой связи ga исследование влияния употребления кокаина беременными женщинами, результаты которого вызывают озабоченность автора, вызванную возможностью тяжёлых отрицательных пренатальных эффектов кокаина. Необходимость дальнейших исследований в этом направлении с целью получения более обоснованных выводов очевидна.
Finnegan приводит данные об эффекте опиатов и описывает Симптомы отнятия (абстиненция) у новорождённых, матери Которых употребляли опиаты во время беременности. В то же Время, практически отсутствуют данные об отдаленных Последствиях у детей, вызванных употреблением опиатов их матерями.
Высокая растворимость кокаина в воде и липидах позволяет #му легко пересекать плаценту и проникать в плод. Кокаин обладает выраженными сосудосуживающими свойствами, что обусловливает его двухсторонний эффект. С одной стороны, сужение сосудов матки, плаценты и пуповины в определённой степени задерживает трансфер кокаина от матери к плоду, а с Другой, сужение сосудов, вызванное кокаином, приводит к гипоксии плода (Woods et al., 1987).
Длительное употребление матерью кокаина приводит к задержке роста плода, а в критических периодах морфогенеза может вызывать деформацию внутренних органов (Chasnoff et al., 1988; Lipshultz et al., 1991).
Имеются данные о влиянии кокаина на отслойку плаценты, замедление развития плода, возникновение церебральных Инфарктов, уменьшение размеров конечностей и глазную Патологию. Подчеркивается значение высоких доз и индивидуальной предрасположенности (Church, 1993).
Koren et al (1992), исследуя влияние употребления кокаина во время беременности на плод, выделяет два типа использования наркотика:
а) социальное, характерное для смешанного социоэкономического Класса, с соблюдением медицинских предосторожностей и прекращением употребления кокаина в случае наступления беременности. Доказательства того, что этот тип использования
U
168
повышает репродуктивный риск в плане перинатальных осложнений и дисморфологии отсутствуют;
б) аддиктивное, при котором женщины употребляют кокаин во время беременности. Помимо кокаина, они также употребляют алкоголь, курят и используют другие психоактивные вещества. Эти женщины обычно относятся к более низкому социально-экономическому классу, менее образованны, происходят из неполных семей, страдают венерическими заболеваниями. Анализ этой популяции показывает, что кокаин не является главным тератогеном, и большинство детей имеет шанс родиться нормальными. Тем не менее, существует группа плодов, восприимчивых к повреждающему эффекту кокаина, что, очевидно, связано с рядом факторов. К ним относятся особенности фармакодинамики, изменчивость плацентарного трансфера кокаина и специфика плацентарно-сосудистой реакции на кокаин.
Употребление опиатов беременными химическими аддиктами неразрывно связано (особенно в условиях современной России, где запрещена метадоновая программа) с частым использованием грязных игл. Это создает благоприятные условия для заражения гепатитом В, С и СПИДом. Кроме того, во время беременности у женщин опиатных аддиктов обнаруживаются нарушения питания, недостаток витаминов В и С, железодефицитная анемия, недостаток фолиевой кислоты. Инъекции опиатов осуществляются в антисанитарных условиях и приводят к развитию абсцессов, тромбофлебитов, бактериального эндокардита.
По данным Finnegan (1996), дети у зависимых от опиатов женщин часто (до 50%) рождаются со значительно сниженным весом. У этой категории женщин имеют место преждевременные роды, наблюдаются признаки синдрома отнятия (опиатной абстиненции).
Connaughton et al. (1977) и Finnegan (1991) и др. считают безопасным проведение заместительной терапии метадоном у беременных женщин, зависимых от опиатов. Средняя доза при этом составляет 50 мг. В то же время, следует учитывать возможность развития у новорождённых симптомов отнятия. «Правильное использование метадона, соединённое с всеобъемлющей заботой во время беременности, может снизить осложения беременности, родов и развития младенца» (Finnegan, 1996).
Finnegan (1991) подчёркивает, что медицинское отнятие метадона при беременности у опийно-зависимых женщин не показано. Дозы метадона не должны снижаться. Их уровень должен обеспечивать отсутствие абстиненции, которая, в
169
противном случае отрицательно повлияет как на женщину, так и на плод.
Finnegan et al. (1977) приводят данные о состоянии здоровья новорождённых у матерей, лечившихся метадоном. Авторы сообщают, что при замене героина метадоном снижается количество преждевременных родов, дети рождаются с большим весом, уменьшается число факторов, вызывающих осложнения у плода, снижается связанный с ними повышенный уровень смертности новорожденных.
Неонатальный опийный абстинентный синдром возникает в 60-90% случаев. С ним связана высокая смертность новорождённых. В его структуре наблюдаются гипервозбудимость; дисфункции желудочно-кишечного тракта; респираторные расстройства; усиленная зевота; озноб; повышенная температура; частый низко-амплитудный тремор. Характерен повышенный мышечный тонус и высокоинтонированный плач. Новорождённые испытывают серьезные трудности с питанием в связи с частой отрыжкой и нарушением сосательного рефлекса. Часто повторяющийся понос может приводить к дегидратации и нарушению электролитного баланса. Симптомы отнятия могут развиваться с задержкой и/или носить перемежающийся характер.
Desmond и Wilson (1975) описывали, например, двухфазное течение синдрома, сопровождающееся следующей клинической картиной: вслед за абстиненцией непосредственно после рождения наступало улучшение, а затем снова экзацербация острых симптомов. Авторы установили наличие связи между особенностями употребления опийных наркотиков матерями и динамикой синдрома отнятия у ребенка. Чем ближе к моменту родов мать употребляла наркотик, тем в большей степени было отсрочено развитие синдрома отнятия у детей, и тем сильнее была представлена абстиненция.
Дети родителей с химической аддикцией подвергаются влиянию многих отрицательных психосоциальных и средовых факторов, обусловленных общей дисфункциональностью семьи, криминалитетом, бедностью. Дети в этих семьях часто являются Жертвами психического и/или физического насилия.
О' Connor et al. (1987) установили, что выпивки матери нарушают её эмоциональную связь с ребёнком, что приводит к формированию у него чувства социальной неуверенности. Для Детей с низкой привязанностью к матери более вероятно развитие социоэмоциональных проблем в более позднем возрасте (Bowlby, 1969).
170
Ряд авторов приходит к заключению, что семейная среда родителей алкоголиков создаёт предпосылки для возникновения у детей нарушений развития чувства независимости и враждебности в социальных интеракциях. Повреждающие психическое здоровье психологические условия задерживают у детей формирование осознания социально-культуральных норм и традиций и снижают уровень развития навыков решения различных проблем (Sher, 1991; Jacob, Seilhamer, 1987 и др.).
Chassin et al., (1993) обнаружили прямую связь между отсутствием родительского мониторинга (особенно отцовского) и стремлением подростков вступить в контакты со сверстниками наркоманами.
Russell et al. (1985), проанализировав обзор литературы, пришли к заключению, что дети интенсивно выпивающих матерей подвержены большему риску физической травматизации и сексуального насилия со стороны посторонних лиц.
Cohen и Wills (1985), изучая влияние стресса на детей и подростков в алкогольных семьях, обнаружили, что стрессовые жизненные события являются предикторами употребления алкоголя.
Злоупотребляющие алкоголем родители создают стрессовые ситуации, увеличивают количество отрицательных событий в жизни детей и, тем самым, создают благоприятные условия не только для употребления алкоголя, но и других веществ, изменяющих психическое состояние.
При рассмотрении проблемы детей химических аддиктов необходимо проявлять осторожность в отношении так называемых «само собой разумеющихся» выводов. Проблемы родителей аддиктов обычно не ограничиваются только аддикцией. Последняя может как сосуществовать с другими расстройствами (антисоциальные черты, криминалитет, пограничное личностное расстройство), так и возникать на их основе. Коморбидные нарушения увеличивают риск развития различных форм патологии у детей (Gotham, Sher, 1996).
Среди психических нарушений у детей химических аддиктов выделяют:
1. расстройства поведения (conduct disorders), диагностируемые до 15-летнего возраста;
2. антисоциальное личностное расстройство;
3. депрессию и тревогу.
Вышеперечисленные нарушения, согласно данным West, Prinz, (1987), Russel et al., (1985) и др. с большей вероятностью
171
возникают у детей родителей-алкоголиков, чем у детей родителей, ge имеющих алкогольных проблем.
Расстройства поведения выражаются в участии в драках, агрессивности, вранье, прогулах школьных занятий.
Антисоциальное личностное расстройство часто является продолжением, «вырастает» из расстройства поведения и диагностируется как таковое, согласно DSM -IV, с 15-летнего возраста.
Дети родителей алкоголиков в большей степени предрасположены к развитию депрессивных и тревожных расстройств, чем дети, воспитанные в неаддиктивных семьях.
Дети, выросшие в алкогольных семьях, имеют в 3-5 раз больше шансов для развития у них алкогольной аддикции, чем дети, выросшие в неалкогольной семье (Cotton, 1979).
Имеются данные о различном влиянии отцовского и материнского алкоголизма на развитие алкоголизма у сыновей и дочерей. Отцовский алкоголизм оказывает существенное влияние на повышение частоты развития алкоголизма как у сыновей, так и у дочерей, в то время как материнский - на развитие алкоголизма только у дочерей (Pollock et al., 1983).
Дети алкоголиков в большей степени, чем дети родителей, не злоупотребляющих алкоголем, обнаруживают во взрослом периоде проблемы, связанные с доверием другим людям, неспособность идентифицировать и выражать свои потребности и чувства. Они испытывают серьёзные проблемы в установлении межличностных отношений, и, особенно, с партнёром по браку. Удовлетворённость семейной жизнью, как правило, отсутствует (Domenico, Windle, 1993). Для них характерны браки с созависимыми лицами или людьми, страдающими другими формами аддикции (Shaeff, 1986).
Социопсихологические факторы, влияющие на детей химических аддиктов, многообразны. К ним, например, относятся: пол ребенка; наличие химической аддикции у отца, матери или обоих родителей; форма аддикции; возраст ребенка, в котором у его родителей возникла аддиктивная проблема; социоэкономический уровень семьи; наличие или отсутствие эмоциональной поддержки других членов семьи и др.
Восприятие ребёнком/подростком химической аддикции родителей во многом зависит от его возраста. Дети раннего возраста в случаях алкогольной аддикции у кого-то из членов семьи обращают внимание только на поведенческие эффекты алкоголя и пьяное поведение родителей, не понимая и не анализируя причины Происходящего. 15-летний подросток старается скрыть
172
алкогольное поведение родителей, вызванное различными алкогольными мотивациями.
Исследования детей младенческого и раннего возраста подтверждают значение положительных взаимодействий в диаде мать-ребенок, которые, по мнению E.Erikson (1950, 1959) являются основополагающими в формировании основного доверия (Ainsworth et al., 1978). Позитивные интеракции с матерью способствуют развитию у детей любознательности и интереса к активному познанию мира (Jacobson, Wille, 1986). У этих детей дучше формируются «эго-силы» (ego strenghts) в каждой из четырех стадий детского психосоциального развития, во время свойственных последним кризисов. Речь идет о следующих стадиях: (1) доверия - недоверия, в которой формируется эго-сила «надежды»; (2) автономии - вины, сомнения с эго-сил'ой «воли»; (3) инициативы - вины с эго-силой «целенаправленности» и (4) производительности - неполноценности с эго-силой «компетентности». Без нормального развития в этих стадиях невозможно формирование полноценной идентичности и последующих четырех взрослых стадий психосоциального развития (идентичности - спутанной идентичности; интимности -изоляции; гиперактивности - самопоглощённости; интегральности - отчаяния).
В семьях химических аддиктов родители, как правило, не обеспечивают детям необходимую для их психосоциального развития нормальную среду. Детьми пренебрегают и не уделяют им должного внимания. В то же время, на них возлагается несоответствующая возрасту, непосильная психологическая «ноша», прямо или косвенно внушается чувство отвественности за происходящее в семье.
Например, каждый член алкогольной семьи старается контролировать по существу неконтролируемую ситуацию. Жена контролирует выпивки мужа, а муж пробует контролировать свое алкогольное поведение. От ребёнка ожидают, что и он будет «контролировать» ситуацию, не раздражая родителей, не вызывая у них отрицательных эмоций. В алкогольных ситуациях обвиняют ребёнка: «Ты вел себя плохо, поэтому отец/мать расстроился/ лась и напился/лась». Таким образом, у ребенка уже в раннем возрасте преобладает развитие отрицательного полюса стадий, например, формируется чувство вины, являющееся в дальнейшем одним из психологических механизмов формирования аддиктивного поведения.
Дети родителей алкогольных аддиктов вынуждены ненамеренно проходить специфическое для алкогольной семьи
173
«обучение» ряду паттернов поведения, сохраняющихся в последующем в той или иной степени в их взрослой жизни. Эти паттерны дисфункциональны и нуждаются в коррекции для улучшения качества жизни, повышения самооценки и успешной самореализации. Так, например, дети в алкогольных семьях усваивают убеждения следующего содержания:
• если у моих близких возникают конфликты, я несу за них ответственность - это моя вина. Я допустил/а ошибку, был/а недостаточно внимательным/ой;
• я несу полную ответственность за то, чтобы отношения между членами семьи были хорошими;
• я не имею права обижаться или тем более злиться на кого-либо из членов моей семьи;
• я не заслуживаю уважения, потому, что я плохой и недостаточно ответственный человек;
• мне нужно меньше думать о себе, а больше заботиться о других;
• те, кого ты любишь, причиняют тебе наибольшую боль, поэтому необходимо постоянно сохранять эмоциональную отстранённость.
ч. 1 ... ч. 8 ч. 9 ч. 10 ч. 11 ч. 12 ч. 13
